ЦЕЛИННЫЙ РОМАНС. Пьеса. 12+
Автор: Эвелина Пиженко
Данный текст является авторской (интеллектуальной) собственностью Пиженко Эвелины Николаевны.
Пьесу «Целинный романс» можно отнести к жанру лирической драмы. Начало действия приходится на середину 50-х годов прошлого века, когда тысячи советских людей по зову сердца, по комсомольским путёвкам отправились осваивать далёкие целинные земли. Главные герои пьесы – молодые врачи, приехавшие в новообразовавшийся целинный совхоз по распределению после института. Новая жизнь оказывается полной испытаний, среди которых и не налаженный быт, и тяжёлые будни, и откровенная тоска по вчерашнему комфорту. Главной героине приходится столкнуться и с сомнениями, и разочарованием, и откровенным предательством. Не сломавшись, она остаётся верна своим нравственным и гражданским принципам, закаляется как личность. Судьба вознаграждает её по заслугам – любовь, которую она проносит через годы, которой остаётся верна, оказывается сродни маяку, указывающему единственно правильный путь.
Пьеса написана в духе того времени, пропитанного комсомольским задором, самоотверженностью, патриотизмом и бесконечным чувством долга перед Родиной.
Красной нитью – линия любви. Всепобеждающей и непобедимой.
Время спектакля – 1 час 20 минут.
К сценарию прилагаются фонограммы музыки 50-х годов прошлого века.
Действующие лица:
НАТАША. В начале действия – девушка 24 лет. Детский врач. Приехала в целинный посёлок из Москвы вслед за своим женихом.
АНДРЕЙ. В начале действия – молодой человек 25 лет. Врач, жених Наташи. Приехал на Целину из Москвы по распределению после института.
ОКСАНА. В начале действия – девушка 22 лет. Трактористка. Приехала из Украины по комсомольской путёвке поднимать целинные степи. Разговаривает с украинским акцентом.
МАРТА. В начале действия – девушка 20 лет. Комбайнер. Приехала на Целину из Латвии по зову сердца. Разговаривает с прибалтийским акцентом.
АЛЬБИНА. В начале действия – женщина 35 лет. Заведующая магазином. Одинокая. Приехала на Целину за длинным рублём и в надежде найти спутника жизни.
РУСТАМ ГЕОРГИЕВИЧ. В начале действия – мужчина 42 лет. Бывший фронтовик, вдовец. Комендант посёлка. Приехал на Целину из Грузии. Объект интереса для незамужних дам. Разговаривает с грузинским акцентом.
ЖАННА. В начале действия – девушка 20 лет. Бухгалтер. Приехала по распределению в целинный совхоз.
МАРУСЯ. Девочка 4-5 лет. Появляется в последнем действии. Дочь Наташи и Андрея.
1 КАРТИНА.
Комната женского вагончика-общежития. Посреди – стол, табуретки. Ширма, за которой предположительно располагаются кровати. Из репродуктора слышится музыка (Фон 1).
На сцену крадучись выходит Альбина, она тащит большой свёрток, в котором находится рулон ткани. Альбина оглядывается на дверь, проходит на цыпочках за ширму. Слышна возня, пыхтение. В это время в комнату входят Наташа и Андрей. Они заговорщически улыбаются, переглядываются. Судя по всему, хотят побыть вдвоём. Одновременно из-за ширмы появляется Альбина – она выползает задом наперёд. Услышав, что кто-то входит в комнату, застывает на месте на четвереньках – голова и плечи за ширмой, остальное на виду.
НАТАША. Андрюша, заходи!.. (Видит Альбину, растерянно застывает на месте). Ой!.. Альбина, ты уже дома?
АНДРЕЙ (Альбине). Добрый вечер, Альбина Никитична!
АЛЬБИНА (окончательно выползает, говорит на ходу со скрытой иронией). Здравствуйте, Андрей Михалыч! Проходите, не стесняйтесь! (Встаёт, отряхивается. Говорит Наташе с намёком). А я уже удаляюсь!
НАТАША (удивлённо). Зачем?
АЛЬБИНА. Да неужто не понимаю? Дело молодое!..
АНДРЕЙ (шутит). И всё-то вы правильно понимаете, Альбина Никитична!
НАТАША (сердито-смущённо). И ничего не правильно! Мы погреться зашли. Вот и всё. А уходить никому не нужно!
АЛЬБИНА. Так у меня и магазин ещё не закрыт. Контрольку накинула, и – бегом, по срочному делу. (Уходит, многозначительно). Так что, ушла я!
Наташа и Андрей остаются вдвоём.
АНДРЕЙ (пытается обнять Наташу). Ну, вот, как всегда! Когда ни приди – кто-нибудь есть!
НАТАША (вырывается из объятий). Андрюшка, не надо! И правда, сейчас девчата уже придут. Неудобно!
АНДРЕЙ (удивлён). Неудобно?! Наташка, ты о чём? Ты – моя невеста! И вообще… (Шутливо). Разве я не говорил, что хочу видеть тебя соей женой?
НАТАША. Говорил! (Поворачивается, сама обнимает Андрея). Скорее бы уже началось строительство домов! Тогда мы смогли бы пожениться!
АНДРЕЙ (скептически). Полгода уже обещают… А воз и ныне там.
НАТАША. Ты же знаешь, что строителей мало, и строим в первую очередь производственные объекты – элеватор, зернохранилища… Но, ничего! Вот достроим гаражные боксы, примемся за жильё.
АНДРЕЙ. Абсурд какой-то. Вначале – гаражи, а дома для рабочих в последнюю очередь. Выходит, что начальство заботится в первую очередь о технике, а не о людях. А должно быть наоборот.
НАТАША (смеётся). Андрюшка! В тебе говорит врач!
АНДРЕЙ. Во мне говорит здравомыслящий человек. Неужели тебе самой не надоело жить в этом вагончике, вчетвером?
НАТАША. Надоело. Но что мы можем сделать? Нам никто не обещал, что будет легко!
АНДРЕЙ. А нам вообще никто ничего не обещал. Сунули под нос распределение, и никакого выбора! Разве это справедливо?
НАТАША. Я думаю, что справедливо. Если бы все после института решили остаться в Москве, то кто приехал бы сюда, на целину?
АНДРЕЙ (задумчиво). Москва… Пойми, Наташа, для меня Москва – это вовсе не удобная квартира с буржуйскими благами! Это, в первую очередь, научная работа! Огромная практика, наставники с мировыми именами!
НАТАША. А здесь, что, нет практики? Что-то я не понимаю тебя, Андрей.
АНДРЕЙ. Какая здесь практика, Наташа?! Что мне приходится лечить – насморк? Ангину?! Ближайшее село за десять километров, да и местному населению медицина не нужна, их на прививку под расстрелом не заставишь прийти! Их женщины до сих пор рожают с повитухой! А наши целинники?.. Ну, какая с ними может быть практика? Похмелье после получки у трактористов, несварение желудка после местной столовской похлёбки?
НАТАША (грустно улыбается). А я и этому была бы рада. Я так тебе завидую, Андрюшка! (Мечтательно). Эх! Скорее бы построили новую больницу! Дадут ещё одну ставку, и я, наконец, тоже буду лечить людей! Андрюшка, представляешь – врачи Семёновы! Это так здорово!
АНДРЕЙ (скептически). Да уж… Здорово. Спрашивал я у директора совхоза, Говорит, не раньше следующей весны очередь до больницы дойдёт. Придётся тебе, дипломированному педиатру, ещё долго месить бетон на стройке.
НАТАША. Ничего, я потерплю. Я ведь не за лёгкой жизнью сюда приехала.
АНДРЕЙ. И, всё же… Зря ты не воспользовалась своим распределением! У тебя был реальный шанс остаться в Москве!
НАТАША. Без тебя?.. Как ты мог так подумать?!
АНДРЕЙ (продолжает мысль). Мы могли бы пожениться, и я тоже остался бы в Москве… А ты сразу побежала менять своё распределение! (Грустно усмехается). Эх, ты, Наташка!
В комнату вбегают Марта и Оксана. Обе весело смеются. У Оксаны в руках – посылочный ящик.
ОКСАНА (с порога, Наташе). Наталка, Наталка! Представляешь, наше звено вышло на перше место! (Видит Андрея, смущается). Ой! Здрасьте, Андрию Михайлович!
МАРТА (Андрею). Здравствуйте!
АНДРЕЙ. Здравствуйте, девушки! Говорите, можно вас поздравить?
ОКСАНА. Та поздравить можно! А вот отмитыть – нужно! Пока трохи часу е до ночной смены! (Андрею). А, ну, товарищ доктор, видчиняйте посылку! Заводите патефон!
Андрей открывает посылку, Наташа ставит пластинку. Звучит музыка (Фон 2). Марта достаёт из тумбочки небольшую бутылку.
МАРТА. У меня как раз есть рижский бальзам! Бабушка дала как лекарство, но думаю, что сейчас он больше пригодится!
ОКСАНА (достаёт из посылки шмат сала). Девчата, дивитесь, сало! Таке смачне! (Нюхает сало). О це праздник, так праздник!
НАТАША. Тогда с меня килька в томатном соусе! (Достаёт из тумбочки банку с консервами, ставит на стол). Андрей, оставайся на ужин!
АНДРЕЙ. Килька с салом под рижский бальзам?.. Отлично! Ну, раз так, то я сейчас! (Быстро уходит).
Девушки начинают суетиться, накрывать на стол. В комнату входит Альбина. Она недовольно хмурится.
ОКСАНА. А вот и торговля подоспила! Альбина, ты вовремя! Сидай за стол, зараз нашу победу отмечать будем!
АЛЬБИНА. Победу? Так сегодня не девятое мая!
МАРТА. А это другая победа! Победа над целиной!
ОКСАНА. Наше тракторное звено по итогам месяца вышло на перше место!
АЛЬБИНА. Это хорошо! Чем выше зарплата у трактористов, тем больше выручка у завмага!
ОКСАНА (с намёком). Неплохо бы завмагу стол чем-нибудь дефицитным сдобрить? А, девчата?
АЛЬБИНА (нехотя достаёт из сумки колбасу, под аплодисменты девушек торжественно кладёт на стол). Я так с вашими рекордами скоро разорюсь!
МАРТА. Ничего, Альбина! Зато потом мы как нагрянем к тебе с большой получки! Будет тебе и выручка, и премия за перевыполнение плана!
В комнату входит Андрей с большим чемоданом в руках. Ставит чемодан на пол, смущённо улыбается, разводит руками
ОКСАНА (удивлённо). Андрию Михайлович, чи вы к нам в вагончик решилы переихать?
АНДРЕЙ. Да нет, девушки. Тут по пути другая оказия подвернулась!
В комнату входят Рустам Георгиевич и Жанна. Рустам строго оглядывает накрытый стол. Жанна выглядит довольно смело, без смущения, смотрит чуть свысока.
РУСТАМ. Добрый вечер, товарищи женщины! Принимайте новую соседку!
ЖАННА. Здравствуйте!
ОКСАНА (подозрительно). Здрасьте!
НАТАША (доброжелательно). Ой, здравствуйте!
МАРТА (вежливо-сдержанно). Добрый вечер!
АЛЬБИНА (недовольно, как бы про себя, одновременно пытаясь забрать со стола свою колбасу, но потом вновь кладёт на стол). Ну, вот… Дождались. Мало четверых в вагончике, ещё и пятую подселили!
РУСТАМ. Придётся временно потесниться. (Жанне). Располагайтесь! Кроватей лишних пока нет, придётся поспать на раскладушке. Будьте как дома. (Всем). До свидания! (Андрею). Идёмте, товарищ доктор. Я дам свою подводу.
АНДРЕЙ (девушкам). Извините, девочки, срочно вызывают к больному. Вот вам, от меня, к столу. (Кладёт на стол кулёк с конфетами, затем оборачивается к Наташе). Наташа, я завтра зайду! До свидания!
ДЕВУШКИ (наперебой) До свидания!
Андрей и Рустам Георгиевич уходят. Наташа провожает Андрея и тут же возвращается. Всеобщее внимание – на Жанну.
ЖАННА (разговаривает чуть свысока, с иронией). Ну, что? Будем знакомиться? Я – Жанна. Приехала из Москвы, буду работать у вас бухгалтером.
НАТАША. Ой, надо же! И я из Москвы! (Протягивает руку). Наташа! Работаю в строительной бригаде… А, вообще-то, я – детский врач.
МАРТА. А я – Марта. Приехала из Риги… Комбайнер.
ЖАННА (удивлённо). Из Риги? Комбайнер?!
МАРТА. Да!
ОКСАНА. А шо тут такого? Я тоже трактористка! Я и у себя на Украине работала на тракторе! И вообще, мы сюда приихалы не карьеру делать, а целину поднимать! (Наконец, представляется). Оксана.
ЖАННА (насмешливо). Неужели добровольно?
МАРТА. Конечно! По комсомольским путёвкам.
АЛЬБИНА. Ну, скажем, по путёвкам не все приехали. Кто-то и без путёвки обошёлся! (Жанне, с едва заметным превосходством). Я – Альбина, заведующая магазином.
ЖАННА. Магазином?.. А, это такой сарай на углу улицы, мимо которого мы сейчас проезжали? Ой, простите! Не хотела обидеть. А по отчеству вас как?
АЛЬБИНА (обиженно). Можно без отчества.
ЖАННА (с ехидцей). Как-то неудобно, всё же вы намного старше…
НАТАША (хочет сгладить обстановку). Ой, а что мы стоим? Девчата, за стол! Жанна, садись с нами ужинать.
ЖАННА. Да мне бы помыться с дороги.
ОКСАНА (сердито). Умывальник за дверью.
ЖАННА. Умывальник? А искупаться где-нибудь можно?
МАРТА. Можно, в бане, в соседнем посёлке. Женский день – суббота.
ОКСАНА. А удобства, если что, на улице.
ЖАННА (недовольно). На улице? Что, тоже в соседнем посёлке?
ОКСАНА (отвечает в тон). Ни! Трохи блыжче. В соседнем дворе.
ЖАННА. Всю жизнь мечтала о таких условиях. Раскладушка и общая баня по субботам!
АЛЬБИНА. Здесь тебе не Москва.
НАТАША. Девчата, ну, что вы, в самом деле? Совсем напугали человека! (Жанне). Ничего, привыкнешь! Зато у нас знаешь, как весело!
ЖАННА. Могу представить.
НАТАША. И, вообще, давайте уже к столу!
ОКСАНА (многозначительно). Что-то мне расхотелось. И в ночную пора. Возьму-ка я лучше с собой «тормозок»!
МАРТА. И мне пора, пожалуй. Ещё комбайн нужно проверить перед работой. (Убирает бальзам назад в тумбочку).
Оксана и Марта берут со стола часть еды, заворачивают в газету. Идут к выходу.
ОКСАНА (оборачивается у двери к Жанне). Значит, так. Дежурство по комнате у нас в порядке очереди. Твоя – с понедилка. Почтальона в посёлке пока нема, поэтому почту дежурный сам забирае у коменданта. Все понятно, чи записать?
ЖАННА. Спасибо за подробную инструкцию. Я запомню.
ОКСАНА (Марте). Пишлы, Марта!
Марта и Оксана уходят.
АЛЬБИНА (Жанне). Будешь в дежурство мыть полы – под моей кроватью ничего не трогать! Спокойной ночи!
Альбина забирает со стола остатки колбасы, кладёт их на кусок хлеба – получается огромный бутерброд. Демонстративно откусывает, уходит за ширму. За столом остаются Наташа и Жанна.
НАТАША. Ты не расстраивайся. Девчата все хорошие, привыкнете друг к другу!
ЖАННА. Да я и не расстраиваюсь. И, вообще. Надеюсь, что я здесь надолго не задержусь.
НАТАША. Не задержишься? Почему?
ЖАННА. Я не настолько идейная, чтобы по доброй воле жить, как в первобытной общине, среди людей не моего уровня.
НАТАША. Зачем же ты приехала на целину?
ЖАННА. По распределению. Мама хотела всё уладить через знакомых, но у меня отец слишком принципиальный. Решил, что дочь коммуниста обязана отработать положенные три года у чёрта на куличках. Несколько месяцев удалось протянуть на больничных с различными диагнозами, но… В один прекрасный день пришлось всё же купить билет до станции назначения.
НАТАША (успокаивает). Да я уверена, тебе здесь понравится!
ЖАННА (насмешливо). Мне?! Ты всерьёз считаешь, что после Москвы может понравиться такая жизнь?!
НАТАША. Ну, мне же понравилась… Знаешь, когда я сюда приехала, мы начинали жить в палатках! А потом, когда появились эти вагончики, они показались нам настоящими хоромами! А скоро мы начнём строительство жилых домов! Ты только представь, как это здорово – строить свою собственную жизнь!
ЖАННА. Подожди… Ты же сказала, что ты врач?
НАТАША. Да, по профессии я врач. Детский врач. Просто, когда я сюда приехала, оказалось, что ставка врача пока одна. Поэтому я временно работаю в строительной бригаде.
ЖАННА. Как же тебя распределили, если не было ставки?
НАТАША. Произошла какая-то ошибка… Но я не в обиде, ведь я сама сюда напросилась.
АЛЬБИНА (из-за ширмы, сонным голосом). Да как же, сама! За женихом помчалась!
НАТАША (укоризненно). Альбина! (Жанне). Ну, да… Из-за жениха. Его после института сюда направили. А меня оставляли в Москве. Но я попросилась вместе с ним…
ЖАННА. Ты – сумасшедшая!
НАТАША. Разве ты на моём месте поступила бы по-другому?
ЖАННА. Ну, не знаю. Из-за парня ехать к чёрту на кулички, когда можно было остаться в Москве?
НАТАША. А я за ним хоть на край света! Тем более, что рано или поздно мы построим новую больницу, и я буду лечить детей.
ЖАННА. Здесь есть дети?
НАТАША. Пока нет… Но ведь когда-нибудь будут! Знаешь, какая будет здесь жизнь!
АЛЬБИНА (из-за ширмы, ворчливо). Магазин новый не забудьте построить! А то перед людЯми стыдно!
НАТАША (мечтательно). Построим! Обязательно построим! Представляешь, Жанна, ещё недавно здесь была дикая степь, сплошная целина… А сейчас уже снимают первый урожай! Совсем скоро побегут составы с хлебом во все концы страны! И всё это сделали мы… Понимаешь?
Затемнение. Музыка (Фон 3).
2 КАРТИНА.
Больничный вагончик. Кабинет врача. Андрей сидит за столом, напротив него – Рустам Георгиевич. Они продолжают начатый разговор.
АНДРЕЙ. И не просите, Рустам Георгиевич. Не могу я вам написать «абсолютно здоров». Да и полномочий выдавать подобные заключения у меня нет. Вам инвалидность не за красивые глаза дали, а за последствия ранений. И не мне сомневаться в правильности решения экспертной комиссии.
РУСТАМ. Да стыдно мне, Андрей! Понимаешь, стыдно! Ноги целы, руки целы, голова на месте, а я – инвалид! Мои ровесники землю пашут, металл плавят, а я – комендант, раскладушками командую, матрасы с подушками выдаю. Людям в глаза смотреть не могу!
АНДРЕЙ. Уж вам-то стыдиться? Всю войну прошли, до самого Берлина! Да, раны ваши не на виду… Но они никуда не делись. Так что, даже не упрашивайте. А вот о санаторном лечении для вас я вопрос подниму.
РУСТАМ. Э-э-э, Андрей-джан! Зачем мне санаторий? У меня дома, в Грузии, свой санаторий! Захочу, всегда поеду! Знаешь, какой у меня дом, какой сад! А воздух! Вздохнёшь, голова кружится, как будто чарку доброго вина выпил!
АНДРЕЙ. Как же вас сюда занесло, в степные края? Неужели дома не жилось?
РУСТАМ. Пустой мой дом, Андрей-джан! Снаружи – сказка!.. А внутри – пусто… Зачем мне пустой дом? Жена любимая умерла… Детей нет. Как одному жить? Сюда уехал. (Встаёт со стула). Ну, пошёл я. До свидания, доктор-джан!
АНДРЕЙ. До свидания.
Рустам уходит, тут же в кабинете появляется Альбина. Она оглядывается на Рустама, потом торопливо подходит к столу, присаживается.
АЛЬБИНА (кивает на дверь, говорит заговорщическим тоном). Андрей Михайлович, только не надо меня щадить! Диагноз серьёзный?
АНДРЕЙ. У кого?
АЛЬБИНА. У Рустама. Георгиевича.
АНДРЕЙ. Вообще-то, чужой диагноз – это врачебная тайна.
АЛЬБИНА. А вот так? (Достаёт из сумки батон колбасы, кладёт на стол).
АНДРЕЙ (отодвигает колбасу, возмущённо). Да вы что, Альбина Никитична? С ума сошли?
АЛЬБИНА (так же заговорщически). Отрез на костюм. Тёмно-синий. Шевиот. Себе оставляла, но могу уступить.
АНДРЕЙ. Спасибо, но у меня уже есть костюм.
АЛЬБИНА. Будет два! Только скажите правду! Что с ним?
АНДРЕЙ. Да помилуйте, Альбина Никитична! Вам-то зачем?
АЛЬБИНА (снова оглядывается на дверь). Только как врачу! По большому секрету! (Ещё раз оглядывается, затем громко шепчет). У меня на него планы!
АНДРЕЙ (с едва заметной иронией, подыгрывает Альбине). Ах, вот как! И какие же, если не секрет?
АЛЬБИНА. Личные! Поэтому говорите всё, как есть!
АНДРЕЙ. Ну, всё я вам, конечно, сказать не могу… Но кое-что… (Достаёт карточку, читает). Мамиашвили Рустам Георгиевич. Возраст – 42 года. Вторая группа крови, резус положительный. (Закрывает карточку, убирает).
АЛЬБИНА. И… что?..
АНДРЕЙ. И всё!
АЛЬБИНА. Ну, а это… как у него с физическим состоянием?
АНДРЕЙ. Вполне удовлетворительное.
АЛЬБИНА (многозначительно). Во всех смыслах?
АНДРЕЙ (устало). Думаю, что во всех. У вас всё?
АЛЬБИНА. Не всё! (Снова оглядывается на дверь). Андрей Михайлович! Если не можете спасти мою личную жизнь… Помогите спасти хотя бы карьеру!
АНДРЕЙ. В каком смысле?
АЛЬБИНА. В смысле – больничного! На ближайшие три дня!
АНДРЕЙ. А что у вас случилось? На что жалуетесь?
АЛЬБИНА. Пока не случилось! Но может! Может случиться ревизия!
АНДРЕЙ (откидывается на спинку стула, внимательно смотрит на Альбину). Та-а-а-к!.. Значит, у вас ничего не болит?
АЛЬБИНА (мотает головой, растерянно). Н-н-не болит…
АНДРЕЙ. Ну, вот, когда заболит, тогда и приходите.
АЛЬБИНА. Андрюшенька!.. Это сейчас не болит! А ревизия нагрянет, ой, как заболит! Так зачем доводить до обострения?.. Главное – не лечение! Главное – профилактика! Андрюша, ты же сам говорил, что болезнь всегда лучше предупредить! В долгу не останусь!
АНДРЕЙ. Альбина Никитична, уж простите, в ваших торговых махинациях я участвовать не буду.
АЛЬБИНА. Да какие махинации, Андрюша! (Начинает хлюпать носом, достаёт платочек, промокает глаза). Всё ведь от неё!.. Личной неустроенности! Ну, хорошо!.. Только как врачу! (Говорит полушёпотом, доверительно). Ткань мне привезли, рулон крепдешина! Красивый, глаз не оторвать! А я себе думаю, это что ж такое будет? Купят его наши бабёнки, платьев модных понашьют, и будут щеголять! А много ли мужчине холостому нужно? Того и гляди, заинтересуется кем помоложе! Ну, я и утащила этот проклятый рулон домой! А деньги внести не успела! Они ж на сберкнижке, в райцентр нужно ехать! Когда ещё туда машина пойдёт! А тут – ревизия на подходе!
АНДРЕЙ (раздражённо). Чёрт знает, что такое… Ну, хорошо! Только из уважения… (Берёт листок бумаги, что-то пишет). Больничный лист я вам дать не могу… А вот справку о временной нетрудоспособности выпишу… На три дня… И вот ещё… Направление на рентген. Поедете, как раз и деньги снимете со сберкнижки. Держите. (подаёт).
АЛЬБИНА (хватает справку, читает, счастливо улыбается). Андрей Михайлович! Вы мой спаситель! Отблагодарю! Чем хотите, отблагодарю! (Пятится к двери). До свидания! (Уходит).
АНДРЕЙ (хмуро). До свидания. Чёрт знает, что такое!..
В кабинет входит Наташа. Она улыбается, быстро проходит к столу, усаживается. Смотрит влюблённо на Андрея.
НАТАША. Андрюшка! Я так соскучилась! Я даже очередь к тебе заняла на приём!
АНДРЕЙ (берёт её за руку). Наташка! Я тоже соскучился! Жутко надоели эти краткие свидания в больнице и вынужденные прогулки под луной.
НАТАША. А у меня хорошая новость! Сегодня заложили первый жилой дом! Андрюшка! Ура!..
АНДРЕЙ (без энтузиазма). Ура.
НАТАША. Ты что, не рад? (Трясёт его за руку). Андрюшка!
АНДРЕЙ. Честно? Не очень.
НАТАША (растерянно). Почему?
АНДРЕЙ. Наташа… Я давно хотел с тобой поговорить.
НАТАША. О чём?
АНДРЕЙ. Понимаешь… Я не вижу своего будущего здесь, в этом совхозе.
НАТАША. Подожди, Андрей. Но мы не обязаны оставаться здесь навсегда! Отработаем положенные три года, и уедем!
АНДРЕЙ. Ты не поняла. Я не вижу своего будущего даже в эти три года. Наташа, пойми, это будут три года, выброшенные из жизни. За это время я смог бы успеть наработать практику в хорошей клинике! Я мог бы поступить в аспирантуру! Я мог бы…
НАТАША (перебивает). Андрей! Ты всё время говоришь о себе… А я?! Я бы тоже могла! Многое могла. Но я всё бросила и поехала за тобой… А ты теперь твердишь, как попугай о том, что «ты бы мог».
АНДРЕЙ. Прости… Наверное, мы по-разному воспринимаем ситуацию. Возможно, тебе нравится месить бетон на стройке в ожидании ставки врача. Но я больше не могу оставаться здесь! Ко мне идут с царапинами, с жалобами на соседей, с просьбами дать липовый больничный! Я не за этим ехал в эту глушь, пойми! Я хочу заниматься медициной по-настоящему!
НАТАША. Что ты предлагаешь?
АНДРЕЙ. Наташка… Давай, уедем! Ты можешь это сделать свободно! Сошлёшься на то, что тебе здесь не было работы.
НАТАША. А ты? На что сошлёшься ты?
АНДРЕЙ. Я спишусь с профессором Лебедевым. Он всегда хорошо ко мне относился, думаю, поможет решить вопрос с досрочным возвращением.
НАТАША. Андрей… Я не могу так! С какими глазами мы вернёмся? Нет, я не могу!
АНДРЕЙ. Странно… ты ради меня смогла бросить Москву… А теперь я прошу тебя вернуться, и ты говоришь – не могу!
НАТАША. Я не знаю… не знаю, почему, но… Я не могу! И, ещё! Если ты сделаешь так, то мне… Будет стыдно за тебя!
АНДРЕЙ. Вот так? А говорила, что любишь.
НАТАША. Ты тоже говорил.
АНДРЕЙ. Я и сейчас скажу! Я люблю тебя, Наташа!
НАТАША. Тогда сделай это ради меня… Откажись от этой мысли! Андрей! Мы не можем! Не имеем права! Если ты меня любишь…
АНДРЕЙ (вскакивает с места, начинает ходить по кабинету). Да пойми ты, Наташка! Это ведь не каприз! Эти три года перечеркнут всю мою дальнейшую карьеру! Я забуду здесь всё, чему меня шесть лет учили в институте! Я уже не говорю о тебе!
НАТАША. А мне кажется, что ты просто струсил.
АНДРЕЙ (возмущённо). Что?! Что ты сказала?!
НАТАША. Ты струсил.
АНДРЕЙ. Ну, знаешь ли!.. Не ожидал от тебя!..
НАТАША (с горечью). И я не ожидала! До свидания!
Наташа торопливо уходит, слышен звук хлопнувшей двери. Андрей усаживается за стол, роняет в руки голову, сидит так какое-то время. Раздаётся стук.
АНДРЕЙ (мрачно). Входите!
На сцене появляется Жанна. Она нарядно одета, с красивой причёской, легко проходит к столу, присаживается.
ЖАННА (с приветливой улыбкой). Здравствуйте!
АНДРЕЙ (сдержанно). Здравствуйте. Что у вас случилось?
ЖАННА (с долей кокетства). Да всё то же, товарищ доктор! Лекарства я пропила, но кашель так и не проходит! (Притворно кашляет). Вот, видите?
АНДРЕЙ (достаёт карточку, смотрит). Все показатели у вас хорошие… Рентген… Норма.
ЖАННА. А кашель всё равно не проходит (снова притворно кашляет).
АНДРЕЙ. Ну, хорошо, давайте, ещё раз послушаем.
Андрей надевает стетоскоп, слушает Жанну поверх платья.
АНДРЕЙ. Спиной повернитесь.
Жанна послушно поворачивается. Едва заметно улыбается.
ЖАННА. У вас такие руки…
АНДРЕЙ (не расслышал). Что?
ЖАННА. Да нет, ничего… Извините.
Андрей заканчивает осмотр, оба садятся.
АНДРЕЙ. Не нахожу у вас ничего серьёзного.
ЖАННА. Ну, значит, это то, о чём предупреждал мой лечащий врач.
АНДРЕЙ. И о чём же он вас предупреждал?
ЖАННА. О том, что мне не подойдёт здешний климат. Я ведь родилась и выросла в Москве.
АНДРЕЙ. Выходит, мы с тобой земляки. Простите, с вами.
ЖАННА. Ничего страшного! Можно и на «ты». Тем более, мы друзья по несчастью.
АНДРЕЙ. По несчастью?
ЖАННА. Конечно. Что может быть хуже для коренного жителя столицы, чем оказаться в таком диком краю.
АНДРЕЙ. Выходит, ты тоже не в восторге?
ЖАННА. Да я в возмущении. Как можно заставлять людей ехать в такие непригодные для жизни условия? Дома у меня была собственная комната. Да ко мне родители не входили без стука! А здесь?.. Нас пятеро в тесном вагончике! Вся личная жизнь на виду: что я ем, что я надеваю, как я расчёсываюсь! Иногда мне ужасно хочется побыть одной, но это невозможно: в комнате постоянно кто-нибудь есть! Я не могу написать домой письма, чтобы в него кто-нибудь не заглянул!
АНДРЕЙ (усмехается). Знаешь, и у меня те же ощущения. Даже удивительно, что я наконец-то нашёл единомышленника.
ЖАННА. А Наташа! Разве она не твой единомышленник?
АНДРЕЙ (говорит нехотя). Наташа… Наташа не москвичка, она только училась в Москве. Ей легче привыкнуть, она всегда жила в провинции.
ЖАННА. Надеюсь, и ты привыкнешь. Поженитесь, получите собственное жильё… А вот таким одиноким, как я, всё равно светит койка в общежитии.
АНДРЕЙ. Собственное жильё… А что оно изменит? За окном так и останутся эти степи. А видеть хочется московские улочки… Арбат… Красную площадь… Всё то, к чему я привык с детства.
ЖАННА. И я тоже ужасно хочу домой, в Москву! Знаешь, мы с подружками обычно ездили гулять в Сокольники… Бегали в кино, не пропускали ни одной премьеры. А мама всегда доставала билеты в Большой… Мне сейчас часто снится Москва!
АНДРЕЙ (озорно взлохмачивает затылок). Чёрт!.. Накатили воспоминания. И мне снится! Да так, что утром просыпаться не хочется! А иногда… Иногда накатывает жуткое желание купить билет и уехать! Без вещей, без чемодана… Просто сесть в поезд и – уехать!
ЖАННА. Очень понимаю такое желание. Оно и ко мне приходит всё чаще и чаще.
АНДРЕЙ (с горькой усмешкой). Ну, вот… Хоть кто-то не считает меня трусом.
ЖАННА (притворно возмущается). Трусом?! Какая же это трусость – говорить правду и поступать по совести? Трусость – это притворяться и говорить, что всё хорошо, когда всё отвратительно!
АНДРЕЙ. А, знаешь… пожалуй, ты права. Говорить то, что думаешь, вовсе не трусость. Трусость – это врать самому себе.
ЖАННА. Как я тебя понимаю! (Притворно начинает кашлять). Ну, вот… Опять!
АНДРЕЙ. Пожалуй, я выпишу тебе больничный на три дня. Придёшь на приём в четверг, если не будет улучшения, то напишу заключение о недопустимости проживания в данном климате. Тебя должны будут уволить без обязательной отработки.
ЖАННА (обрадованно). Правда?! Ой, спасибо! Ну, я тогда пойду? До четверга?
АНДРЕЙ. До четверга.
Затемнение. Музыка (Фон 4).
Дорогие друзья! Те, кого заинтересовал данный сценарий, могут получить его полную версию, если напишут мне на электронный адрес:
Стоимость сценария — 500 руб
Искренне ваша, автор Эвелина Пиженко