ВНИМАНИЕ!
Данный текст является авторской (интеллектуальной) собственностью Пиженко Эвелины Николаевны.
Перепечатка, копирование, аудио трансляция данного текста без согласования с автором ЗАПРЕЩЕНЫ.
ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ
Лирическая пьеса-комедия.
Прекрасно пополнит репертуар любого творческого коллектива.
Подойдёт для показа в праздники: День Матери, День пожилого человека, День семьи, любви и верности, 8 Марта и просто в театральный сезон.
Автор Эвелина Пиженко.
Действие происходит в небольшом провинциальном городе Орехове. Светлана и её взрослая дочь Лена приезжают из соседнего областного города навестить Бабу Зину – мать Светланы и бабушку Лены. Однако, основная причина их приезда – ссора Лены с её супругом Дмитрием. С тех пор, как молодые люди переехали в крупный город, их отношения резко изменились в худшую сторону. Дмитрий – профессиональный музыкант, работник культуры, теперь вынужден осваивать профессию нефтяника и надолго уезжать из дома. Светлана, которая была инициатором данной метаморфозы, полностью подчиняет себе дочь, внушая ей собственные семейные «постулаты», которые, отнюдь, не одобряет Дмитрий. В свою очередь, приезжая на выходные домой, молодой человек старается меньше встречаться с тёщей и постоянно бежит из дома. В разговоре со Светланой он роняет фразу «Шерше ля фам», которую «догадливая» Светлана трактует по-своему и внушает Лене, что у Дмитрия завелась другая женщина. Масла в огонь подливает школьная подруга Лены – Вика, которая косвенно подтверждает эти опасения.
Деятельная Светлана решает выяснить, кто эта самая «шерше ля фам» и открывает для себя совершенно неожиданную «истину». При этом муж Светланы (отец Лены) Юрасик (Юрий Петрович) самовольно выходит из-под жёсткого контроля супруги и позволяет себе высказывать отличное от её мнение.
Пьеса наполнена лирическими отступлениями – это воспоминания бабушек Лены – Бабы Зины и Бабы Дуси, а, так же, неожиданными поворотами сюжета, комичными сценами.
Окончание пьесы не ставит точку в сложившейся ситуации, но лиризм и сложившаяся гармония не оставляют зрителю сомнений: у героев всё будет хорошо.
Темы пьесы: любовь и привязанность к малой родине, верность семейным ценностям, профессиональное призвание.
Пьеса состоит из 2-х действий.
Общая продолжительность 1 час 20 минут.
Печатный объём – 33 страницы в формате ворд (14 кегль).
Данная пьеса может стать украшением репертуара не только самодеятельного, но и профессионального театрального коллектива.
Действующие лица:
ЛЕНА. 27 лет. Молодая хорошенькая женщина. Любимица родителей.
СВЕТЛАНА. Мать Лены. 49 лет. Гиперактивная женщина, чрезмерно опекает свою дочь. Умело манипулирует мужем.
ЮРАСИК. 52 года. Отец Лены. Муж Светланы. Ведомый супругой, полностью подчинён её воле. Однако, иногда умеет взбрыкнуть.
ДМИТРИЙ. 30 лет. Муж Лены. Профессиональный музыкант, преданный своему делу. Волей судьбы и собственной тёщи сменил профессию музыканта на хорошо оплачиваемую, но совершенно не интересную ему работу, отчего впал в депрессию.
ГАЛИНА. 50 лет. Мать Дмитрия, свекровь Лены. Обязанности директора школы наложили отпечаток на её образ: она строга, требовательна, но справедлива.
БАБА ЗИНА. 75 лет. Бабушка Лены, мать Светланы. Бывшая работница советской торговли. Умеет вязать и держать язык за зубами.
БАБА ДУСЯ. 76 лет. Вторая бабушка Лены, мать Юрасика, свекровь Светланы. Не образованная бывшая уборщица с доброй душой и собственной житейской мудростью. Разговаривает просто, по-деревенски.
ВИКУЛЯ. 27 лет. Школьная подруга Лены. Любопытная, разговорчивая медсестра.
ДЕЙСТВИЕ 1.
Сцена представляет собой двор частного дома в небольшом провинциальном городке. Видны окна, веранда с крыльцом, сбоку сцены – часть забора с калиткой. Во дворе – беседка, стол со скамейками, шезлонг. На столе – журнал (любой, тематика – домашнее хозяйство). Раннее утро. Лена сидит в шезлонге, что-то читает в телефоне. Из дома появляется Светлана, она кажется чем-то озабоченной. Поёживается.
СВЕТЛАНА. Утро доброе, Леночка.
ЛЕНА. Доброе утро, мамуль.
СВЕТЛАНА. Как спалось на старом месте?
ЛЕНА. Спалось хорошо, я уже отвыкла от такой тишины.
СВЕТЛАНА. Да, тишина здесь божественная! Одно из немногих достоинств провинциальных городов.
ЛЕНА (не отрываясь от телефона). Угу.
СВЕТЛАНА. Особенно их окраин.
ЛЕНА (так же глядя в телефон). Угу.
СВЕТАНА (пристально смотрит на дочь, догадывается, что та её не слушает. Придаёт голосу многозначительность). Но самым большим достоинством этих городов…
ЛЕНА (машинально кивает, перебивает мать). Угу…
СВЕТЛАНА (повышает тон, продолжает говорить). …было бы полное отсутствие интернета!
ЛЕНА (с готовностью кивает, одновременно что-то пишет в телефоне). Угу, угу!..
СВЕТЛАНА. Что – угу?!
ЛЕНА. Я с тобой согласна, мамуль.
СВЕТЛАНА. Ты даже не слышишь, о чём я говорю. (Пытается с расстояния разглядеть, с кем общается Лена, вытягивает шею). Надеюсь, он тебя не донимал звонками?
ЛЕНА. Кто?
СВЕТЛАНА. Муженёк твой, кто ещё.
ЛЕНА (всё так же, уткнувшись в телефон). Нет.
СВЕТЛАНА. Слава богу. Если вдруг позвонит, разговаривай с ним сдержанно. И – никакой надежды на примирение! Спросил – ответила, как отрезала.
ЛЕНА. Угу.
СВЕТЛАНА (настойчиво). Опять «угу»! Лена! Ты меня слышишь?
ЛЕНА (отвечает, не отрываясь от телефона). Да, мам. Слышу. Я вообще не собираюсь с ним разговаривать.
СВЕТЛАНА. И правильно. Нечего тратить на него нервы, у нас и так полно хлопот из-за этого балалаешника.
ЛЕНА. Аккордеониста.
СВЕТЛАНА. Да какая разница?! Мы с тобой могли бы сегодня сходить в салон, в бассейн, на массаж… А, вместо этого, припёрлись сюда, можно сказать, сбежали из родного дома!
ЛЕНА. Это я сбежала, мамуль. Твоему дому ничего не грозит.
СВЕТЛАНА. Ну, ничего, ничего! Сегодня он уедет на свою буровую, а завтра мы вернёмся. За этот месяц поменяем замки и подадим на развод. А он пусть живёт как хочет.
ЛЕНА. Я вот думаю… Может, нужно было всё же его проводить?
СВЕТЛАНА. Зачем?! Я специально увезла тебя сюда, в Орехов, чтобы избавить от прощальных разговоров и ссор. Я столько сил положила, чтобы открыть тебе глаза на этого бездельника, я выпила горы таблеток, чтобы исправить твои ошибки… А ты хочешь перечеркнуть все мои труды!
ЛЕНА. Мамочка, я тебе очень благодарна. Просто мы прожили с Димой 6 лет, и было бы честнее сказать о моём решении сейчас. Он ведь думает, что мы просто поссорились…
СВЕТЛАНА. Даже не вздумай ничего ему говорить! Если он узнает о разводе до отъезда, он никуда не поедет! А, если не поедет, то потеряет работу. А его работа нам очень нужна.
ЛЕНА (пожимает плечами). Зачем?
СВЕТЛАНА. Алименты, Лена! Или получать копейки с хормейстера, или рубли – с вахтовика-нефтяника. Как говорится, почувствуйте разницу!
ЛЕНА. Об этом я не подумала.
СВЕТЛАНА (подозрительно). А с кем ты там переписываешься? Надеюсь, не с ним?!
ЛЕНА. Мам, ну, я же сказала.
СВЕТЛАНА (настойчиво). А с кем?
ЛЕНА. С Викой. Она сейчас придёт.
СВЕТЛАНА (недовольно качает головой). Я так и знала. Стоит появиться в этой деревне, сразу начинаются визиты. Подруги, родственнички, бывшие сослуживцы…
ЛЕНА. Да она ненадолго, забежит перед работой на пару минут, и всё.
СВЕТЛАНА. Ну, если только на пару минут. И ты её не задерживай. Привет-привет и до свидания. А то начнёт сейчас выпытывать, как да что.
ЛЕНА. Не начнёт. Вика не в курсе моих дел.
СВЕТЛАНА. Как же, не начнёт! Вы не общались почти два года, так что готовься к допросу с пристрастием.
ЛЕНА. Мамуль, ну, я тоже соскучилась по своей школьной подруге.
СВЕТЛАНА. Лена, запомни: школьные подруги бывают только в школе. А после школы они превращаются в знакомых завистливых тёток.
ЛЕНА. Ну, это точно не про Вику. Тем более, у неё, кажется, всё хорошо. Не то, что у меня…
СВЕТЛАНА. Ты как маленький ребёнок! Ну, что у неё хорошего? Всю жизнь в белом халате, колет чужие задницы. Девке под тридцатник, а она так и не вылезла из этого захолустья. А у тебя квартира в областном городе, престижная работа! Ну, конечно, она тебе завидует!
ЛЕНА. Не такое уж здесь захолустье. Симпатичный, уютный городок, просто маленький.
СВЕТЛАНА. Ключевое слово – маленький.
ЛЕНА. Мамуль, родину не выбирают. К тому же, это и твоя родина.
СВЕТЛАНА. Можно родиться где угодно. Но человек должен стремиться вперёд. Конечно, я тоже скучаю и по этому дому, и по этому саду… и по своей собственной маме… Но я нисколько не жалею, что десять лет назад мы с Юрасиком… то есть, с папой, уехали отсюда. Нужно было сделать это гораздо раньше. Большой город – большие возможности. За одно себя корю, что разрешила тебе после института вернуться сюда. Это было моей главной ошибкой!
ЛЕНА. Мамочка, ты ни в чём не виновата. Это я поторопилась с замужеством. Хотя, должна признать, что вначале всё было хорошо. Мы ведь даже не ругались в первые годы. Всё началось именно там, на новом месте жительства.
СВЕТЛАНА. Место жительства здесь ни при чём. Начинается у всех хорошо, особенно, пока нет детей. А потом наступают семейные будни. И вот они-то и показывают, кто есть кто. (Смотрит в зал, чеканит слова). Стиральная машина работает в режиме нон-стоп, пылесос захлёбывается от пыли, сковородки – от нагара, холодильник звенит пустотой. Жена сбивается с ног, а муж приходит с работы только для того, чтобы поесть и накидать в раковину грязных тарелок. Жена просит его поменять лампочку в люстре, но нет! Он уже у входной двери, в шляпе и пальто. У него, видите ли, вечерняя репетиция! И ладно бы он зарабатывал миллионы, но, извините меня, сидя на окладе так отдаваться работе?! (Снова обращается к Лене). Это, по меньшей мере, глупо, а, по большому счёту – преступно! Вот, взять, к примеру, Юрасика… В смысле, папу… Он честно отрабатывает свои часы, его уважают и подчинённые, и начальство, за всю трудовую жизнь у него не было ни единого выговора! Значит, он тоже отдаёт себя работе. Но ведь он и дома не сидит без дела. Ходит в магазин, моет посуду, кухня полностью на нём, я забыла, когда готовила! И при этом, он остаётся прекрасным отцом и дедом! Кстати… (Достаёт телефон, набирает номер. Говорит строго). Юрасик, чем ты занят? Егорку покормил? Алфавит повторили? Какие планы на день? Ну, хорошо, хорошо… Не буду тебе мешать. (Убирает телефон, потом что-то вспоминает, кричит в уже отключенный телефон). И полей цветы! (Снова обращается к Лене). Вот, пожалуйста! Только утро, а у него планы на целый день, и это при том, что с ним ребёнок.
ЛЕНА. Как там Егор?
СВЕТЛАНА. Прекрасно, можешь не переживать! С таким дедушкой ни один внук не пропадёт. Да, кстати… (Снова достаёт телефон, звонит). Юрасик! Не забудь покормить рыбок! Как – чьих?! Тамары Семёновны из соседнего подъезда. Она уехала в санаторий и оставила рыбок на меня, поэтому ты будешь каждый день ходить и контролировать аквариум! Я же тебе говорила… (Настойчиво). Юрасик, я говорила! А я говорю – говорила! У тебя вечно во всём виновата я! А я говорю – я виновата! Алё!.. (Дует в телефон). Фффф-ф-ф-ф!.. Фффф-ф-ф!.. Алё!.. Юрасик! (Неожиданно расплывается в улыбке). А, это ты, Егорушка! Ах, ты мой маленький, мой сладенький зайчик! Моя утибоземоечка!.. Ты покушал?.. Покушал!.. Молодец! Скажи дедушке, чтобы он перезвонил бабушке!..
ЛЕНА (протягивает руку к телефону). Мамуль, дай, я поговорю с Егором!
СВЕТЛАНА (нарочно выключает телефон). Он положил трубку.
ЛЕНА (достаёт свой телефон). Тогда я сама перезвоню…
СВЕТЛАНА (кладёт руку на телефон дочери). Позвонишь вечером, перед сном. А то он услышит тебя и расплачется, а это – психическая травма!
ЛЕНА. Но я уже так соскучилась!
СВЕТЛАНА. Ничего страшного. И, вообще… Не стоит загружать мужчин разговорами, особенно с утра.
ЛЕНА (нехотя убирает телефон, говорит с сожалением). Ну, ладно, позвоню позже.
СВЕТЛАНА. Вот видишь, ты по ребёнку скучаешь, а твой Дима, наверное, и не вспомнил сегодня о сыне. Голову даю на отсечение, даже не подумал позвонить, не то, что прийти попрощаться.
ЛЕНА. Я как раз об этом хотела спросить Егора.
СВЕТЛАНА. Спроси лучше меня, я тебе сама отвечу. Твой муж – абсолютно безответственный человек. Слава богу, хоть работу поменял, а то встречаешь знакомых – а где ваш зять работает? Да в клубе, руководит хором престарелых. А ваш? А наш – в Газпроме! Стыдобища! Какое счастье, что эта страница твоей жизни перевёрнута. (С сарказмом). Работничек культуры!
ЛЕНА (горько усмехается). Да уж… Культура – это трэш.
СВЕТЛАНА. Вот-вот! Зато сейчас – ни клят, ни мят, отсиделся месяц на буровой, и сиди две недели дома, ножками болтай, да ещё за такую зарплату.
ЛЕНА (с иронией). Что ты, мамуль! Ему некогда ножками болтать, у него опять сплошные репетиции в какой-то студии.
СВЕТЛАНА. Вот-вот! Только деньги на бензин прокатывает. А мог бы в эти две недели ещё на подработку устроиться! Хотя, о чём я говорю?! Он лучше будет в выходные бренькать в каком-то там оркестре, чем думать, что ещё нужно сделать для семьи! Мужику четвёртый десяток, а он всё ещё не наигрался на своей балалайке!
ЛЕНА. На аккордеоне.
СВЕТЛАНА. Да какая разница?! Трень, брень, шляпа набекрень! А сколько мы его уговаривали на переезд?! Другой бы ноги тёще целовал, что помогла в цивилизацию вырваться, а этот – нет! Вечно с недовольной физиономией, по Орехову, видите ли, скучает, по профессии своей бестолковой!
ЛЕНА. Ладно, мамуль, не заводись. Тем более, теперь уж всё равно. Заявление будет подано, всё решено окончательно и бесповоротно.
Возле калитки появляется Вика. Она слышит последние слова, невольно останавливается. Светлана и Лена пока её не замечают.
Вика нарочито громко хлопает калиткой, Светлана и Лена оборачиваются. Вика радостно подбегает к Лене, девушки обнимаются.
ВИКА. Ленка! Привет!
ЛЕНА (радостно). Привет, Викуля!
СВЕТЛАНА (с притворным радушием). Здравствуй, Вика! Ну, тебя не узнать! Похорошела, поправилась, настоящая дама.
ВИКА. Здрасьте, тёть Свет! Вы всё молодеете и молодеете!
СВЕТЛАНА. Ну, скажешь тоже! (Невольно поправляет причёску). Ладно, не буду вам мешать, пойду в дом, будить маму.
Светлана уходит в дом, девушки остаются одни. Видно, что обе рады встрече.
ЛЕНА. Ну, рассказывай, что тут новенького? Давно не созванивались.
ВИКА. Так ты вечно занята, то урок, то собрание. Как ни позвоню, у тебя автоответчик. Совсем загордилась в своём мегаполисе!
ЛЕНА. Да что ты, Вика! Не загордилась, а закрутилась! Вначале устраивались на новом месте, осматривались, потом адаптировались. А потом влилась в новую жизнь, а в ней свои правила. Да ладно, что мы всё обо мне? Ты-то как?
ВИКА. Ну, жизнь у меня не такая насыщенная. Дом, работа, садик, магазин. Лёшка, как всегда, на маршрутке, я – в процедурном… Девчонки на будущий год в школу идут. Ничего интересного.
ЛЕНА. Надо же… Когда мы уезжали из Орехова, твои девчонки в младшую группу ходили… А вот уже и школа не за горами.
ВИКА. Не говори, подруга. А мы-то сами? Вроде вчера выпускной отгуляли, а вот уже и своих в первый класс провожать. Кстати, а где твой Егорка? Показывай наследника!
ЛЕНА. Он с моим папой дома остался. Мы с мамой вдвоём приехали… Бабушку навестить.
ВИКА. А где твой благоверный?
ЛЕНА (сдержанно). Он тоже дома… манатки собирает.
ВИКА. Что делает?..
ЛЕНА (понимает, что чуть не проговорилась). Ну… Вещи на вахту собирает, самолёт через три часа.
ВИКА (искренне удивлена). На вахту?!
ЛЕНА. Ну, да. Он уже второй год в нефтяной компании работает. А там только вахтовый метод.
ВИКА (как будто хочет что-то сказать, но передумывает). А как же… Странно… И кем же может работать дипломированный музыкант в нефтяной компании?
ЛЕНА. Пока простым рабочим. Но, если окончит курсы, получит базовую специальность. Там ведь тоже без образования никуда.
ВИКА (снова как будто что-то хочет сказать, но вовремя останавливается). А… Ну, да, ну, да… Вахтовый метод, говоришь…
ЛЕНА. Зато график удобный: месяц работает, две недели дома прохлаждается.
ВИКА. Да уж, чудеса. А что же его на буровую потянуло? Он же – музыкант от Бога!
ЛЕНА (нервно, разговор ей явно не по душе). Ой, Вик, перестань. Если бы в культуре тем, кто от Бога, зарплату повышенную платили, то это было бы актуально. А так – хоть ты от Бога, хоть бездарь непроходимая, всем начисляют одинаково. А на буровой он столько зарабатывает, сколько в культуре и не снилось.
ВИКА. Подожди, Лен… Говоришь, он сегодня улетает?.. И ты его даже не проводила?
ЛЕНА. Он взрослый человек, до аэропорта доберётся сам.
ВИКА. А вещи собрать?
ЛЕНА. Вика, у меня такая нагрузка, у меня ребёнок, в конце концов! Мне бы себя собрать, не то, что мужа. Он прекрасно справляется сам.
ВИКА. Надо же… А мой Лёха без меня даже носки найти не может.
ЛЕНА. Это ты его разбаловала. Настоящий мужчина должен всё уметь. И борщ сварить, и пуговицу пришить, и носки заштопать!
ВИКА (с иронией). Ага! Мой Лёха однажды пельмени варил… Закинул в холодную воду и ждёт, когда всплывут. Нет, Ленка, на мужиков надеяться, только время терять. Пусть уж лучше свои мужские дела делают да деньги зарабатывают.
ЛЕНА. Знаешь, Вика, я считаю, что дома нет мужских или женских дел. Все дела – общие.
ВИКА (хихикает). Это ты моему Лёхе скажи. Он сразу тебе – молоток в руки и ящик гвоздей. Иди и полки прибивай, раз дела общие.
ЛЕНА (говорит нервно). Это ты сама себя так поставила. У меня бы и полки прибивал, и посуду мыл как миленький. Иначе – развод.
ВИКА (задумчиво). М-да… Жалко мне твоего Дмитрия Сергеича. Его ведь в Орехове до сих пор вспоминают.
ЛЕНА (с иронией). Кто? Бабушки из хора ветеранов?
ВИКА. Не только. Слушай, Лен… Я тут краем уха ваш разговор с тёть Светой случайно зацепила… Вы что, с Димкой поссорились?..
ЛЕНА (невольно бросает взгляд на дверь, куда ушла Светлана, видно, что ей хочется поделиться с подругой, но она опасается матери. Наконец, начинает говорить приглушённым голосом). Вообще-то, я никому не хотела пока говорить…
ВИКА (тоже невольно оглядывается на дверь, понижает голос). Если что, я – могила!
ЛЕНА. Я с ним развожусь.
ВИКА (недоверчиво). Да ладно!
ЛЕНА. Ты знаешь, он стал просто невыносимым. С тех пор как мы переехали, его как будто подменили.
ВИКА. Пьёт?!
ЛЕНА. Нет.
ВИКА. Изменяет?
ЛЕНА. Нет.
ВИКА. А что тогда?
ЛЕНА (снова оглядывается на дверь). Репетирует!
ВИКА. И что? Он у тебя всю жизнь репетирует.
ЛЕНА. Он с утра до ночи репетирует! Как приезжает с вахты, так у нас дома – двухнедельная музыкальная пауза. Утром – «Полонез Огинского», в обед – «Полёт Шмеля», вечером – «Чардаш» Монти!
ВИКА (в изумлении). Жесть!
ЛЕНА. Но это ещё не всё. Когда приходит моя мама, он начинает играть… Шопена!
ВИКА. Тёть Света любит Шопена?
ЛЕНА (с сарказмом). Ага… Особенно похоронный марш!
ВИКА. Жесть!
ЛЕНА. Я ему говорю: Дима, это неуважение к моей маме. Она столько для нас сделала, прекрати играть!
ВИКА. А он что?
ЛЕНА. А он говорит: я музыкант, и мне нужно тренировать кисти.
ВИКА. А ты что?
ЛЕНА. А я говорю: тренируй, но не похоронным маршем.
ВИКА. А он?!
ЛЕНА. А он говорит: я музыкант, у меня должен быть широкий репертуар. Вдруг, халтурка подвернётся!
ВИКА. Ну, а ты что?
ЛЕНА. А я ему говорю: у мамы от твоего Шопена сердце холодеет!..
ВИКА. А он?!
ЛЕНА. А он: вот я и говорю, вдруг халтурка подвернётся! В общем, я ему поставила условие: или мы с мамой… Или Шопен.
ВИКА. И что?..
ЛЕНА. Шопена больше нет.
ВИКА. Вот, видишь, он выбрал тебя.
ЛЕНА. Не совсем. Шопена я больше не слышу. Но и мужа почти не вижу.
ВИКА. Как это?
ЛЕНА. Месяц он на вахте, а, когда приезжает, постоянно уходит из дома. Утром встанет, пожарит себе яичницу и исчезает до вечера.
ВИКА. Сам себе яичницу жарит?
ЛЕНА. Да, а что тут такого?
ВИКА. Да ничего, наоборот, молодец твой Дима. Мой Лёха даже бутерброд себе никогда не сделает, не то, что яичницу.
ЛЕНА. Раньше я тоже готовила завтрак. А, когда он стал работать вахтами, мама мне сказала: Лена, так нельзя. Твой муж и так целый месяц на всём готовом. Питается в столовой, посуду не моет, за собой не убирает. А ты ещё дома за ним будешь ухаживать. Он совсем отвыкнет от обязанностей, а тебя будет воспринимать как официантку. Я подумала, что мама права и переложила свои обязанности на него.
ВИКА. А он?
ЛЕНА. А он… Теперь он сам готовит завтрак. Правда, только для себя. А потом уходит. А, если не уходит, то весь день придирается. Почему футболка не поглажена, почему вареники магазинные, почему грязная посуда с вечера не помыта… В общем, не семейная жизнь, а муштра. Я ему говорю – посуду мог бы и сам помыть, и футболку погладить. А он: это женская обязанность. Я ему говорю: почему же мой папа всегда делает домашнюю работу? А он такой: это его проблемы, а у меня другие взгляды! Хлопнет дверью и уйдёт.
ВИКА (снова о чём-то задумывается). А куда он уходит?
ЛЕНА. Говорит, на репетицию. Нашёл какую-то студию и там занимается с такими же малохольными музыкантами. Две недели репетирует, потом сумку собирает, и опять – на север. Через месяц возвращается и начинается старая песня: яичница в одно лицо и сплошные репетиции. Вот такая у нас теперь семейная жизнь.
ВИКА. А ты с ним поговорить не пробовала?
ЛЕНА. Конечно, пробовала. Я ему говорю: Дима, мы сейчас живём в большом городе, у нас прекрасная квартира, у меня престижная работа, нам помогают мои родители, у нас масса перспектив! Чего тебе не хватает? А он говорит: мне не хватает музыки и семейного тепла. У меня, говорит, пропало чувство полёта! Прикинь?! У нас всё в шоколаде, а ему чувство полёта подавай! Я, говорит, творческий человек, и я хочу жить дома, а не ютиться месяцами в вагончиках. Я говорю: за эти неудобства ты получаешь хорошие деньги.
ВИКА. А он что?
ЛЕНА. А он говорит: Я ненавижу свою новую работу, меня тошнит от слова «нефть». Представляешь?! На эту работу только по великому блату можно попасть, а его тошнит. Мне мама давно говорила – Лена, разводись, толку не будет! Как в воду глядела!
ВИКА (задумчиво). Мамы – они такие…
ЛЕНА. Вика, да мне перед ней стыдно! Она живёт нашими проблемами, советует, помогает, приходит каждый день… А у него ни капли благодарности! Мама – на порог, а он – за порог. Да я только благодаря маме одеваться начала! Она же меня то по бутикам водит, то по салонам… Лена, купи себе это, Лена, купи себе то!.. А я домой прихожу и не знаю, как мужу обновку показать!
ВИКА. Почему?
ЛЕНА (передразнивает воображаемого мужа). Зачем тебе такая дорогая шуба, мне на неё два месяца работать надо!.. Первое время я и сама так думала. А потом мама меня переубедила. Она сказала: Лена, нельзя себя так обесценивать! Твой муж работает для семьи, значит, и для тебя. Ты покупаешь дорогие вещи? Пусть ищет вторую работу. В конце концов, по тебе будут судить о нём, ведь, чем лучше ты одета, тем выше его социальный статус. Вика, ну, разве не так?
ВИКА. Золотые слова, Ленка! Жаль, мужики этого не понимают.
ЛЕНА. Я каждый раз пытаюсь ему это донести, но – увы. Губы сожмёт, аккордеон в руки, дверью бахнет, и – на репетицию.
ВИКА. Слушай, Ленка… А он, случаем, себе никого не завёл? Мужики обычно после вахты из дома не вылезают, а твой, получается, из дома бежит.
ЛЕНА. Мама то же самое говорит, но я не верю. Да кому он нужен со своим аккордеоном?! У него же кроме диезов и бемолей в голове ничего нет! Я раньше на него чуть ли не молилась, думала – вот оно, моё счастье! Умный, интересный, талантливый!.. И меня любит. А оказалось – человек с застывшим интеллектом. Ты только представь: два года работает простым рабочим и никакого стремления вперёд. Я ему говорю: Дима, давай, ты поступишь в институт, получишь заочное образование по своему профилю, пойдёшь по карьерной лестнице.
ВИКА. А он чего?
ЛЕНА. А он: мой профиль – это музыка, а не добыча нефти. И опять – на репетицию. Я стараюсь расти, хожу с мамой на выставки, на концерты… Хочется дома что-то обсудить… А его нет. Он либо на репетиции, либо ушёл в себя. Полный интеллектуальный застой.
ВИКА. Главное, что не запой. Да уж… Тяжёлый случай.
ЛЕНА. Вот я и не выдержала.
ВИКА. Послушай, Лен… А ты бы проследила, где это у него такая студия завлекательная?
ЛЕНА. Делать мне больше нечего, только за ним по городу гоняться. У меня классное руководство, педсоветы, родительские собрания, мама… В конце концов, я должна следить за собой! На меня смотрят ученики, преподаватели, родители… Я кручусь между маникюром и бассейном… Между массажным салоном и салоном красоты! Я домой буквально приползаю, и это при том, что Егорка в детском саду! Мне ещё голову ломать, где эта чёртова студия?!
ВИКА (усмехается). Ладно… Можешь не ломать. Я тебе и так скажу.
ЛЕНА (недоверчиво). В смысле?! Ты хочешь сказать, что ты здесь, в Орехове, знаешь, где мой муж – там – репетирует?!
ВИКА. Конечно.
ЛЕНА. И где же?!
ВИКА. В том и дело, что – не там… А здесь. Правда, репетирует или нет, врать не буду, но вижу я его частенько, с перерывом месяц-полтора. А в последние две недели – каждый день. Ходит мимо поликлиники в одно и то же время, я в окно всё время вижу.
ЛЕНА (изумлена). Здесь?.. Не может быть.
ВИКА. Очень даже может. От вас до Орехова двадцать минут езды на машине. Садится и едет.
ЛЕНА. Ты ошибаешься! Во-первых, на машине езжу я. А, во-вторых, что ему здесь делать? Да и я бы знала, уж бабушки бы не смолчали, а, тем более, свекровь.
ВИКА. Да не ошиблась я. Кого хочешь спроси, твоего Дмитрия Сергеича в Орехове каждая собака знает. Здесь кроме него никто волосы в хвостик отродясь не завязывал. Теперь даже батюшки в храме с модельными стрижками, а твой муженёк по старинке – с гривой на резинке.
ЛЕНА. Да не может этого быть! Ты сама-то мне почему не позвонила?
ВИКА. Да я и не знала, что он здесь нелегально. Мы с ним как-то встретились, я и спрашиваю: «Что, Дим, в гости приехал? А где Лена?». – А он говорит: «Лена в городе». – А я ему: «А тебе что в городе не сидится?». – А он отвечает как-то по-французски… (Вспоминает). Щас… щас… А, вспомнила! «Шерше ля фам»! Только, мол, не говори Ленке, что меня видела… я, мол, сюрприз готовлю. Я и не звонила, своих хлопот полон рот.
ЛЕНА. Шерше ля фам?! В смысле?.. Ничего не понимаю.
Из дома выходит Светлана. Она подслушивала разговор.
СВЕТЛАНА. Зато я, кажется, всё понимаю!
ЛЕНА (удивлённо). Мама!..
СВЕТЛАНА. Да, Лена! Мама всё слышала! И, хочу тебе сказать, что я не удивлена! Более того, я давно подозревала, что все эти Шопены – не просто так!
ЛЕНА. Что ты имеешь в виду?
СВЕТАНА. Леночка! Ты только не волнуйся… держи себя в руках!
ЛЕНА (тревожно). Мам, да что такое?
СВЕТЛАНА. Спокойно!.. Помни, что это – не самое страшное, что бывает в жизни!..
ЛЕНА (громко). Мама!..
СВЕТАНА (делает вдох, потом громкий выдох, выдерживает секундную паузу). Лена, крепись! У твоего мужа – другая женщина!
ЛЕНА (не понимает). У кого?!
СВЕТАНА. У твоего бывшего мужа!
ЛЕНА (в смятении). Нет, мам… Всё, что угодно, только не это!
СВЕТАНА (глубоко кивает). Да!
ЛЕНА. Нет, мама, нет!
СВЕТЛАНА (упрямо). Да, Лена! Да! Он завёл любовницу! И не спорь! Я – мать, я сердцем чувствую.
ЛЕНА. А как же я?! Нет, это невозможно!..
СВЕТЛАНА. Я не хотела тебе говорить… Но теперь нет смысла скрывать. Позавчера, когда он собирался уходить, я тоже вышла на лестничную клетку и спросила прямо в лоб: Дима, чего тебе не хватает в нашей семье? Жена – красавица, сын – умница, дом – полная чаша!.. А ты воротишь нос, не помогаешь по хозяйству, грубишь Леночке! В чём причина? И знаешь, что он мне ответил?
ЛЕНА (шмыгает носом). Что?!
СВЕТЛАНА (громко). Он сказал: шерше ля фам!
ЛЕНА. Что?
СВЕТЛАНА. Шерше ля фам! Что значит – ищите женщину! Я подумала, что он имеет в виду горничную. Мол, найдите женщину, и пусть она помогает по хозяйству. И только сейчас до меня дошло, что он имел в виду! Сказанное дважды – это не случайность, а закономерность! Он сказал – ищите женщину, и эта женщина – его любовница!
ЛЕНА. Может, всё-таки, горничная?..
СВЕТЛАНА. Святая наивность!.. Вся в меня! Хотя, я давно догадывалась. Только не знала, как вывести его на чистую воду, а он взял и сам сознался! Леночка, ты понимаешь, он сознался сам! Вот почему он так изменился! Вот почему он не хотел уезжать из Орехова! Вот почему он отказывался менять работу! Всё оказалось до ужаса банально… У него – любовница в Орехове! И длится это уже не первый год.
ВИКА. Никогда бы не подумала!
СВЕТЛАНА (полна праведного гнева). Вика, он – хамелеон! Умеет напустить тумана, а, на самом деле это совершенно негативная личность! Ты только представь: пока он месяц на вахте, я забочусь о его семье. Я помогаю Леночке с Егором, я помогаю ей с кухней, я думаю, как облегчить им быт! Вот, смотри… (Хватает со стола журнал, открывает, показывает Вике). Как превратить балкон в домашний солярий! Или вот ещё… (перелистывает страницы). Как сделать из ванны бассейн!.. Или ещё… (снова перелистывает). Как переоборудовать кухню в цех консервации! Столько замечательных идей! И всё делается своими руками. Я написала список – что нужно купить, составила план на две недели его выходных. Я всё просчитала, он должен был успеть к началу следующей вахты. Знаешь, что он сделал, когда увидел этот план?
ВИКА. Наверное, сказал, что дорого?
СВЕТЛАНА. Нет! Он сложил его вчетверо и сказал: «Через две недели я уеду, тогда и дерзайте. У вас будет целый месяц для воплощения ваших идей».
ВИКА (пожимает плечами). А чего, нормальные идеи. Я вот тоже прошу Лёху балкон утеплить, а ему всё некогда.
СВЕТЛАНА. Твой Лёха, Викуля, работает каждый день, и его можно понять. А у нашего каждый раз – две недели свободного времени! Но он лучше будет бегать по репетициям, чем ударит дома палец о палец.
ВИКА. А что он вообще говорит?
ЛЕНА (вытирает глаза платочком, говорит плаксиво). Он, видите ли, не планировал такие работы на свои выходные. Ему не нужен солярий, и, вообще, он не любит, когда кто-то распоряжается его личным временем.
СВЕТЛАНА. Он просто лодырь и негодяй! Тем более, у него теперь другие интересы, зачем ему бассейн для Егора, если там, возможно, в проекте новый наследник!
ЛЕНА (в смятении). Мама, ну, как же так?!
СВЕТЛАНА. Вот так, моя дорогая! (Обнимает Лену). Моя бедная, обманутая девочка! Но, ничего!.. Ничего!.. Мы переживём эту подлость! Мы ещё попляшем на его костях!
ЛЕНА (испуганно). В смысле?!
СВЕТЛАНА (гладит дочь по голове). Ну, конечно, в переносном. Но всё равно попляшем!
ВИКА (смотрит на часы). Вот засада! Самое интересное начинается, а мне уже бежать пора!
ЛЕНА (умоляюще). Вика!.. Не уходи!..
ВИКА. Да мне же на работу. Но на обратном пути я обязательно заскочу!
СВЕТЛАНА (берёт Вику под локоток, отводит к краю сцены. Говорит заговорщическим тоном). Викуся… Ты, как лучшая подруга Леночки, должна ей помочь.
ВИКА. Чем?
СВЕТЛАНА. Поспрашивай своих пациентов… Может, кто-то в курсе, к кому этот паразит сюда приезжает? Кто-нибудь да проговорится! Только очень осторожно, никто не должен знать, что Лена здесь и подаёт на развод. Не стоит радовать врагов раньше времени.
ВИКА. Тёть Свет, замётано! Всё, что узнаю, вечером расскажу. Ариведерчи! (Убегает).
СВЕТЛАНА (кричит вдогонку). Только это между нами!
ВИКА (уже из-за кулис). Не переживайте, тёть Свет! Я – могила!
СВЕТЛАНА (достаёт телефон, нервно набирает номер). Юрасик!.. Юрасик!.. У нас форс-мажорные обстоятельства!.. (Уходит за кулисы).
ЛЕНА (всё ещё в смятении, повторяет слова матери). Шерше ля фам… Не может быть… (Задумчиво уходит в другую сторону).
Затемнение.
ДЕЙСТВИЕ 2.
Сцена представляет собой гостиную того же дома. Открытое окно с широкими портьерами. В центре комнаты – стол со стульями. На столе – чайник с уже готовым чаем, тарелка с пирогами, чашки. По периметру комнаты – диван, кресла, сервант. Наверху серванта – вязание. За столом сидят Баба Зина и Баба Дуся. Они пьют чай и беседуют.
БАБА ДУСЯ. Так, значит, не хочешь ты, сваття, к Свете с Юркой ехать?
БАБА ЗИНА. Не хочу.
БАБА ДУСЯ. А чего? Поехала б, пожила как королева на старости лет.
БАБА ЗИНА. А чем я тут не королева? Вон, какой домина. Ещё когда Лена с Димкой здесь жили, и то места всем хватало. А уж теперь и вовсе – весь метраж мой.
БАБА ДУСЯ. Ну, не знаю. Там – дочь, внучка, правнук.
БАБА ЗИНА. Во-во. Меня только не хватает. (Подозрительно). А чего это ты, сватья, меня к детям спроваживаешь? Взяла б, да сама поехала. Такая ж мать и бабка, как и я.
БАБА ДУСЯ. Такая да не такая. Ты-то к дочери поедешь, а я – к невестке. Чуешь разницу? Нет уж, езжай ты. Квартира у их большая, уголок тебе найдётся. Всё не одна.
БАБА ЗИНА. А я и тут не одна. Почтальонша пенсию приносит… Врачиха участковая забегает, участковый иногда захаживает… Ты, вон, шастаешь, день через день.
БАБА ДУСЯ. Ну, я сегодни шастаю, завтре и помереть могу, чай уже не сорок восемь.
БАБА ЗИНА (С иронией). Помирать она собралась… Да тебя осиновым колом ещё не убьёшь. Переживёшь всех, попомнишь моё слово.
БАБА ДУСЯ. Ох, не знаю, сваття… (Притворно хватается за поясницу). Чтой-то в пояснице часто колоть стало.
БАБА ЗИНА. Так купи растирку и растирайся.
БАБА ДУСЯ. Так купила уже! (Достаёт из сумки маленькую бутылку водки). Во!
БАБА ЗИНА. Это что за лекарство? Водка, что ли?
БАБА ДУСЯ. Она самая… чекушок. Я на ей муравьёв настаиваю, потом растираюся. Правда, помогает плохо, но всё луччи, чем таблетки глотать.
БАБА ЗИНА. Нашла, на чём настаивать. В ней крепости, как в кипячёной воде.
БАБА ДУСЯ. Чегой-то? Сорок оборотов в секунду! На тикетке написано.
БАБА ЗИНА. У тебя на заборе кукиш нарисован, а за забором его отродясь не было. Где ты сейчас видела водку в сорок оборотов? Самое большее – тридцать градусов, и то, если не палёнка.
БАБА ДУСЯ. Так где ж другую узять?
БАБА ЗИНА. Ты, Дуся, живёшь в век высоких технологий, а интернетом пользоваться так и не научилась. (Встаёт, проходит к шкафу, достаёт полную бутылку с прозрачной жидкостью, протирает салфеткой, шумно ставит на стол). Видала? Как слеза!
БАБА ДУСЯ (удивлённо). Ты чегой-то, сваття, самогонку гнать начала?
БАБА ЗИНА. Рецепт на одном сайте прочитала. Думаю, дай попробую, а то опять каким-то вирусом пугают, а лекарства нынче дорогие. Авось, пригодится: где для лечения, где против всякого огорчения..
БАБА ДУСЯ. Не знала, что у тибе такие таланты!
БАБА ЗИНА. Только ты Светке про них не проболтайся. А то в раковину всё выльет. С неё станется.
БАБА ДУСЯ. Да что я, чиканутая, что ль? У мине на такой случай рот как государственная граница – на амбарном замке!
БАБА ЗИНА (подаёт бутылку Бабе Дусе). На, на растирку тебе. Тут на целый муравейник хватит.
БАБА ДУСЯ. От спасибо, сваття! Только ты мне скажи, она точно крепкая? А то переведу муравьёв зазря.
БАБА ЗИНА. Возьми да попробуй. Ежели с двух рюмок запоёшь, значит, не меньше 40 градусов. Если на драку потянет, значит, примерно 60. Ну, а ежели с ног собьёт, то, считай, все 80!
БАБА ДУСЯ. Две рюмки пить, тольки пачкаться. Я в молодости стакан спирта на спор глушила, и то не шатало. А он всё же 96 градусов – старыми.
БАБА ЗИНА. Так что, рюмки не доставать?
БАБА ДУСЯ. На что они нам. Лей в кружку до краёв. И себе не забудь.
Баба Зина наливает в чайные чашки самогон – себе и Бабе Дусе. Обе поднимают чашки, чокаются. Хотят выпить, но в комнату заходит Лена, она звонит по телефону. Бабушки торопливо ставят кружки на стол, загораживают руками. Лена в удручённом состоянии, не замечает их манипуляций. Садится в кресло, так же держит телефон возле уха. Судя по всему, абонент не отвечает.
ЛЕНА. Странно… Гудки идут, а трубку не берёт.
БАБА ДУСЯ. Кому звонишь-то?
ЛЕНА (с сарказмом). Мужу… Бывшему.
БАБА ДУСЯ. Это когда развод состоится, тада и бывший. А пока развода нет, то и не бывший.
ЛЕНА. Развод будет, бабушка. Даже не сомневайся. (Снова пытается позвонить).
БАБА ЗИНА. Леночка, тебе чайку налить?
ЛЕНА. Спасибо, бабуль… Не надо.
БАБА ДУСЯ. Съешь хоть пирожка! С творогом, как ты любишь!
ЛЕНА. Спасибо, бабуль… Не хочу. Мама из магазина ещё не пришла?
БАБА ДУСЯ. Пока я тута сижу, не былО.
ЛЕНА. И папа вне зоны доступа… Прям как сговорились.
БАБА ЗИНА. Да не расстраивайся ты так.
БАБА ДУСЯ. Ишшо помиритеся сто раз!
ЛЕНА. Это исключено.
БАБА ДУСЯ. В жизни усякое бывает, а Дима Егорке всё же отец родной.
ЛЕНА. И что теперь, прощать ему предательство?
БАБА ЗИНА. Это ещё доказать надо, Леночка. Мало ли что покажется, сначала разобраться нужно, а уж потом решение принимать.
ЛЕНА. Сколько можно разбираться, бабуль? Тесно ему стало со мной, ну, что ж… Вот Бог, а вот – порог.
БАБА ДУСЯ. Усе так говорят. Только, ежели бы не говорили, а делали, на земле б ни одной семьи не осталОся.
ЛЕНА. Пусть другие живут как хотят. Может, у кого-то рыльце в пушку, а я ни в чём не виновата. Я ему не изменяла… Разлюбил?.. Скатертью дорога, а мне – развод и чистый паспорт.
БАБА ДУСЯ. Ой, не зарекайси. Я с твоим дедом пять раз разводилася! Так ни разу и не развелась. Помнится, однажды загулял. Как вечер, так у него дела партийные. То собрание, то политучёба, то приём новых членов. А возвращается – за версту женскими духами так и несёт. Как сейчас помню: «Красной Москвой». А я их прям до обморока не любила. И всё ему не так: то зеркало не протёрто, то щи недосолены, то дети громко кричат. Ну, я терпела, терпела, да однажды и пошла за им. Интересно мне стало, что это за ночные посиделки партийные? Идёт он, значит, прямиком до своей конторы, а я сзади, за кустами прячуся. Под конец аж засомневалася, думаю, может, и взаправду у мужика дела, а я тута со своей ревностью.
ЛЕНА (заинтересованно). И что, бабуль?
БАБА ДУСЯ. Заходит он, значит, вовнутрь конторы, а закрыться и позабыл. Я – следом: иду, полу не касаюся… Прошла вдоль кабинетов, послушала… Ага. За одной дверью – шорох… и голоса. Мужской и женский… Я дверь-то рванула, по выключателю – щёлк!.. Лампочка загорелася, гляжу – а там мой разлюбезный с главной булгахтершей дебет с кредитом сводют! Прямо на рабочем столе, без отрыва от производства. Ох, и дала я им жару!.. У моего-то уж лысина была, зацепиться не за что. А у главбухши грива знатная, уж я ей перманент потрепала. Долго она потом в платочке ходила, не здоровкалась.
ЛЕНА. Я бы такое не потерпела. Сразу бы чемодан собрала.
БАБА ДУСЯ. Дык и я не терпела. Он два месяца после этого в летней кухне жил, всё боялся, что я на его в партбюро пожалуюся.
………………………………………………….
………………………………………………….
Продолжение – в полной версии пьесы.
Дорогие друзья! Если вас заинтересовала данная пьеса и вы хотите получить полную версию, пишите мне на электронную почту:
ehvelina-p@yandex.ru
Условия приобретения полной версии и её использования – в личной переписке.
Заранее благодарю вас за внимание и интерес к моему творчеству!
С теплом и искренним уважением, поэт, драматург Эвелина Пиженко.
Свежие комментарии